Nimelt teab Venemaa ise kõige vähem, kas pronkssõduri asukohta Tõnismäel on üldse kedagi  maetud ja kui, siis kes ja kui mitu.

Vene kaitseministeeriumi keskarhiivil on vaid üks ametlik dokument neist, kes hukkusid 1944. aasta septembris Moskva sõnastuses “Tallinna vabastamisel”. See arhiiv on nimelt juba 1. augustil 2003. aastal andnud välja õiendi, et Tallinna on maetud 11 punaarmee sõdurit. Õiendi andmeil hukkusid Tallinnas jefreitor Belov, velsker Varšavskaja, seersant Davõdov, seersant Hapikalo, kapten Brjantsev, leitnant Volkov, polkovnik Kolesnikov, major Kuznetsov, alampolkovnik Kulikov, kapten Serkov ja kapten Sõssojev. Juhin tähelepanu asjaolule, et kui Venemaa väitel peeti lahingut Tallinna pärast, siis ei hukkunud lahingus ühtegi reameest, vaid enamik hukkunuid on ohvitserid...

Eesti teab rohkem

Kõige tähelepanuväärsem on dokumendis see, et kellegi kohta pole öeldud, et ta oleks maetud just Tõnismäele praeguse pronkssõduri asukohta. Vaid ühe hukkunu matmispaik asub Kaarli puiesteel, aga täpne koht on ikkagi ebaselge. Kaheksa hukkunu kohta on öeldud lihtsalt “maetud Tallinnas”. Velsker Varšavskaja matmispaigaks on nimetatud “Kaarli puistee, katoliku kiriku aed”, seersant Davõdovi matmispaigaks “Tallinna park” ning seersant Kapitonovi viimaseks puhkepaigaks “turuväljaku äärne Tallinnas”.

Tähelepanuväärne on ka maetute hulk 11. Eesti allikad nimetavad, et Tõnismäele võib olla maetud 14 isikut. Vene poliitikud ja uudised räägivad praegu pidevalt 13 maetust.

Valitsuse tellimusel möödunud suvel õiendi “Tallinnas Tõnismäel asuv punaarmeelaste ühishaud ja mälestusmärk” teinud ajaloolase Peeter Kaasiku andmeil säilitatakse kaitseressursside ametis, Tallinnas ManeeÏi 3, kunagise Tallinna Keskrajooni, hilisema Lenini rajooni sõjakomissariaadi poolt ENSV vabariiklikule sõjakomissariaadile esitatud Tõnismäele maetute nimekirja. See on dateerimata ja pärineb ilmselt 1970. või 1980. aastatest. Nimekirja on märgitud 13 langenud sõjaväelase nimed. Alla on kirjutanud Tallinna Lenini rajooni sõjakomissar alampolkovnik O. Artamonov. Mis allikatele toetudes on nimekiri koostatud, pole teada.

Samuti tegi Kaasik kindlaks, et 1945. aasta 14. aprillil maeti tõenäoliselt Nõukogude sõjaväevõimude korraldusel Tõnismäele ümber 12 punaarmeelase surnukehad. Surnukehad (või osa neist) olid varem olnud maetud eri kohtadesse Tallinna kesklinnas. Niisiis meie Eestis teame võib-olla langenud punaarmeelaste saatusest rohkem kui Venemaa ise.

Minu arust oleks väga sõbralik žest selgitada praegu Venemaale: vaadake, kui palju me oleme ära teinud, saamaks teada teie sõjameeste saatuse ning selle, kuhu nad on maetud. Ning et võimalik väljakaevamine Tõnismäel teenib eesmärki saada täpselt teada, kes kuhu on maetud ja kuhu nende sõjameeste sugulased saaksid lilli tuua.

Kui riigiduumas 17. jaanuaril Eesti-vastaseid sanktsioone arutati, siis kirjutati uudistes palju sellest, kui karme sõnu ütlesid kõikvõimalikud Vene riigiduuma liikmed, aga täiesti tähelepanuta jäid Vladimir Îirinovski avaldused. Jah, Îirinovskisse võib suhtuda mitmeti, aga tihti kuuleb tema lapsesuust väga nutikaid mõtteid.

Eesti vastu sanktsioone nõudnud ja Venemaad valitseva erakonna Ühtne Venemaa esindaja, riigiduuma väliskomisjoni esimees Konstantin Kossatšov rääkis parlamendis pidevalt 13 maetust ja et nende nimed on teada. Îirinovski võttis kätte ja küsis: kuidas saab Venemaa seda tõestada, kui kaitseministeeriumi ametlik paber räägib 11 hukkunust, kellest enamiku matmiskohta pole teada?

Võimalus Eestile

“Nemad, Eesti seltsimehed, räägivad: meie hauda ei puutu, seal pole mingit hauda, sellepärast et sinna ei ole maetud teie Nõukogude sõdureid. Ja kogu meie kisa osutub vaid vedurivileks,” ütles Îirinovski 17. jaanuaril duumas.

Võimalike kaevamiste kohta Tõnismäel lausus Îirinovski veel: “Meile öeldakse veel pärast: teate, me aitasime teil, venelastel, korjata kokku oma sõjamehed, kelle teie matsite kurat teab kuhu. Ütlevad, et nad aitasid meid hoopiski. Taipate, mispidi nad saavad selle pöörata? Kaevavad kogu Tallinna üles, korjavad kokku meie sõjameeste säilmed ning matavad nad Tallinna surnuaia kõige paremasse kohta. Aga teie, ütlevad, ei teinud 61 aastat selleks mitte midagi! Vaat nii pööravad nad kogu selle asja Tallinnas ja Euroopa Nõukogus. Me ei tea isegi seda, kus on meie 11 sõjamehe hauad, kuigi kaitseministeerium kinnitab... Aga mitte seal, kus seisab monument – vaat selle külge nad klammerduvad. Ütlevad, et mälestusmärk hakkab olema seal, kus on haud. Õiguslikus mõttes on meil raske nendega võidelda.”

Tegelik alandus

Isiklikult arvan, et me ei peaks praegu pronksmehe probleemiga üldse nii kirglikult tegelema. Minu jaoks pole alandav see, et Tallinna kesklinnas seisab monument punaarmee sõduritele, vaid see, et Tallinnas pole siiamaani veel uhkemat monumenti Pitka poistele, kes läksid Eesti vabaduse eest kindlasse surma, ega Otto Tiefile ja tema valitsuse ministritele, tänu kellele on meil praegu üldse võimalik viidata Eesti vabariigi järjepidevusele kahe okupatsiooni vahel 1944. aastal.



Kui Reformierakond ning Isamaa ja Res Publica Liit on nii kanged käske jagama, siis võiks parem käskida valitsusel leida 30 päevaga raha neile vapratele Eesti meestele kiiresti uhke monumendi püstitamiseks! Kui me ise neid ei austa, kuidas siis kavatseme ja loodame teistele oma ajaloo selgeks teha? Kõige lihtsam viis oleks toetada Eesti reservohvitseride kogu, kes juba kogub raha Vastupanumonumendi rajamiseks.

Loe Eesti Päevaleht Online’ist Vene riigiduumas 17. jaanuaril toimunud Eesti-vastase avalduse arutelu stenogrammi ja kuula katkendit Vladimir Îirinovski esinemisest.

Venemaa parlamendi riigiduuma stenogramm 17.jaanuarist, kui arutati avalduse vastuvõtmist Eesti-vastaste sanktsioonide kehtestamise ettepaneku tegemiseks valitsusele. Stenogramm algab riigiduuma spiikri Boriss Grõzlovi sissejuhatusega.


Коллеги, мы с вами решили в фиксированное время рассмотреть два проекта постановления. Первый — "О заявлении Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации "В связи с принятием парламентом Эстонской Республики закона об охране воинских захоронений". Доклад сделает председатель Комитета по международным делам Константин Иосифович Косачёв.

Косачёв К. И. Уважаемые коллеги, 11 января президентом Эстонии подписан принятый парламентом накануне закон об охране воинских захоронений. За проголосовали шестьдесят шесть из ста одного депутата, против — шестеро, не голосовали двадцать девять.

Я хотел бы напомнить, что мы эту ситуацию уже обсуждали и принимали заявление по этому вопросу не далее как 11 ноября и что второй, не менее одиозный законопроект — о сносе запрещённых сооружений — отложен парламентом Эстонии на неопределённое время. Это представляется мне прямой реакцией на позицию Государственной Думы, занятую ещё тогда, 15 ноября. Но, к сожалению, у эстонских парламентариев не хватило политического мужества и, может быть, политической воли пойти до конца и отказаться от не просто ошибочного, но кощунственного решения, которое они приняли, проголосовав за закон об охране воинских захоронений.

Что это за закон? Согласно этому закону правительству через комиссию по воинским захоронениям министерства обороны даётся право принимать решение о перезахоронении воинских останков из братских могил, находящихся в "неподходящих" местах. Вопреки мнению общественности, решению муниципальных властей и воле родственников погибших памятники возле воинских могил могут быть демонтированы, перенесены на новое место и восстановлены фрагментарно, а не в прежнем виде.

Закон был инициирован не так давно, в сентябре 2006 года, четырьмя эстонскими партиями. И я хотел бы здесь их перечислить, что называется, поимённо: "Партия реформ", "Союз Отечества", "Республика", а также Социал-демократическая партия Эстонии. Работа велась быстро, несмотря на оживлённые дискуссии, которые раскололи даже само эстонское общество. И этой поспешности есть два объяснения, на мой взгляд. Первое объяснение — 4 марта, дата проведения в Эстонии очередных парламентских выборов. Все политические партии стремятся собрать дополнительные политические очки, и некоторые из них, как мы видим, к сожалению, не могут устоять перед соблазном заработать грязные политические очки таким неблаговидным образом.

Но есть и второе объяснение. В законе говорится, что в отношении останков и военных захоронений лиц, принадлежащих к вооружённым силам других государств, останков и военных захоронений граждан других государств настоящий закон применяется постольку, поскольку международным соглашением не предусмотрено иное. Так вот, международного соглашения между Эстонией и Россией, которое бы регулировало эту ситуацию, к сожалению, нет, несмотря на то что на территории Эстонии примерно четыреста пятьдесят мемориалов, посвящённых памяти жертв Второй мировой войны, Великой Отечественной войны, и в этих мемориалах захоронено, по оценкам специалистов, более пятидесяти тысяч солдат Великой Отечественной войны.

Я хотел бы напомнить, что Россия в аналогичной ситуации в соответствии с Законом "Об увековечении памяти погибших при защите Отечества", принятом в 1993 году, регулирует этот вопрос следующим образом. "Воинские захоронения содержатся в соответствии с положениями Женевских конвенций о защите жертв войны от 12 августа 1949 года и общепринятыми нормами международного права" — это цитата из нашего российского закона. В данном случае речь идёт о межгосударственных договорах и соглашениях, которые Россия уже заключила с десятью странами, я имею в виду соглашения по воинским захоронениям — обратите внимание! — с Германией, Италией, Венгрией, Финляндией, Польшей, Словакией, Чехией, Румынией, Монголией и Японией. И несмотря на известные события той войны, мы ведём себя по отношению к останкам солдат тех армий, которые воевали против нашей страны, цивилизованно и достойно, так, как это прописывается международным правом, и так, как это нам подсказывают и диктуют нормы нравственности и морали.

Цель закона, принятого эстонскими парламентариями, очевидна — это снос памятников, прежде всего так называемого Бронзового солдата в центре эстонской столицы. Аргументы тех, кто добивается этого сноса, не выдерживают критики. Кто-то говорит о том, что это неподходящее место, но кто должен определять, подходящее это место или нет, — те, кто приносит цветы к этому памятнику, или те, кто добивается его сноса? Кстати, упомяну, что само место в центре города напротив церкви Каарли было в своё время выбрано для братской могилы не случайно: раньше эту церковь окружало кладбище, именно на этом кладбище и захоронены наши солдаты. Есть ещё более смехотворный аргумент — троллейбусная остановка, находящаяся рядом. Кстати, троллейбусная остановка появилась не так давно, всего лишь в 95-м году. Но мне представляется кощунственной логика тех, кто, выбирая между переносом троллейбусной остановки и переносом памятника, выбирает перенос памятника. Спорят: могила ли это или нет? На дебатах при принятии закона один из инициаторов — представитель Союза Отечества господин Веллисте, выступая, ясно сказал, что монумент на Тынисмяги (это место, где находится Бронзовый солдат) не является могилой, но это прямая ложь, это братская могила, в ней захоронено тринадцать человек, имена этих людей известны, они у нас есть, и я не оглашаю их только за неимением времени.

Надо сказать, что в своём протесте против данного закона мы далеко не одиноки. И это не только и не столько фактор двусторонних российско-эстонских отношений, это фактор нашего отношения к истории, это фактор нашего отношения к нашим героям, к тем, кто отдал свои жизни священной борьбе против нацизма.

Я хотел бы процитировать только два заявления. Первое из них сделано позавчера, уже после принятия закона, и принадлежит Генеральному секретарю Европейского еврейского конгресса Сержу Цвайгенбауму. Он отправил премьер-министру Эстонии Ансипу письмо, в котором выразил обеспокоенность в связи с возможным демонтажом Бронзового солдата. Цитирую: "Уничтожение или снос памятников влечёт за собой моральные и религиозные проблемы. Дальнейшие события могут создать негативный прецедент, что может привести к искажению исторических фактов и оскорбить известные общины. Под удар ставятся ценности, признанные в Евросоюзе и Совете Европы".

И вторая оценка — оценка Совета Европы, данная вчера президентом Парламентской Ассамблеи Совета Европы господином Рене ван дер Линденом. Тоже цитирую: "Решение эстонского парламента о демонтаже памятника воину-освободителю в Таллине и переносе могил советских воинов может привести к обострению отношений между различными общинами в этой стране. Выражаю сожаление в связи с принятием подобного решения, оно не может не затронуть чувств различных общин населения Эстонии и может привести к обострению напряжённости в отношениях между ними. На мой взгляд, парламент должен способствовать примирению в обществе, а не обострению эмоций". И далее господин ван дер Линден говорит: "Что касается попыток реабилитации нацизма и героизации войск СС, а также проявления экстремизма в самых различных его формах, Ассамблея всегда подчёркивала чрезвычайную важность решительной борьбы с этими явлениями и неоднократно выражала свою недвусмысленную позицию на этот счёт".

Уважаемые коллеги, мы свою позицию на этот счёт недвусмысленно выражали уже много раз, напомню, в последний раз это произошло 15 ноября. И политические оценки произошедшего со временем не меняются: то, что происходит в Эстонии, является очередным актом в цепи действий в попытках переписать историю в угоду современной политической конъюнктуре, в попытках поощрить реваншистские настроения, в попытках героизировать нацизм, разделить тех, кто воевал на стороне нацистской Германии в годы Второй мировой войны, на плохих и на хороших нацистов.

В нашем заявлении предлагаются три конкретные позиции, которые мы могли бы занять в связи с принятым эстонцами законом. Эти позиции вам хорошо известны. Мы считаем невозможными контакты с теми политическими партиями, которые инициировали рассмотрение и принятие данного закона в эстонском парламенте, и эти партии мною уже названы.

Второе. Мы обращаемся к Президенту и к Правительству Российской Федерации с призывом выстраивать отношения с Эстонией в зависимости от того, как на практике будет реализовываться данный закон, а говоря проще, будут ли предприниматься практические шаги по сносу памятника советским воинам-освободителям, вплоть до задействования принятого нами в конце прошлого года закона "О специальных экономических мерах", если ситуация будет развиваться по вполне предсказуемому, к сожалению, негативному сценарию.

И наконец, третье. Мы говорим о том, что, если случится самое страшное и эти памятники будут уничтожены, Правительство Российской Федерации должно рассмотреть возможность переноса праха наших солдат на территорию Российской Федерации. Этот вопрос сегодня уже обсуждался в этом зале, и я хотел бы предельно чётко подчеркнуть, что авторы данного проекта заявления едины во мнении о том, что памятники должны стоять там, где они установлены, и прах людей, упокоенных под этими памятниками в братских, в индивидуальных могилах, должен покоиться там, где эти люди нашли последнее пристанище, мы говорим лишь о крайнем случае: если память этих людей, если прах этих людей будет оскорбляться, если он будет оскверняться. Вот эта крайняя позиция, на мой взгляд, на наш взгляд, не позволяет Российской Федерации оставаться безучастной и равнодушной, и мы даём Правительству Российской Федерации право действовать в этом неблагополучном случае самым решительным образом.

Вот основные положения нашего проекта постановления. Я прошу уважаемых коллег поддержать его принятие. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо. Присаживайтесь.

По второму проекту постановления выступит Владимир Вольфович Жириновский. Пожалуйста.

Жириновский В. В. В пятницу сто тридцать депутатов потребовали в этом зале внести в повестку дня и обсудить этот вопрос о захоронениях наших. Госдума не захотела. Как это можно квалифицировать? Как неуважение к собственному парламенту. А теперь мы требуем уважения от эстонского парламента! Тогда мы пошли по процедуре обычной, по Регламенту, вносим свой проект, проводим согласования в комитетах, и нам снова говорят: нет, обсуждать не будем ваш проект. Ещё раз неуважение к собственным депутатам. И хотите ещё, чтобы нас уважали в Эстонии!

Дальше депутат Косачёв говорит, что проект ЛДПР мягкий, а про свой не говорит. Так вот ваш проект вообще никуда не годится. Начинается со ссылки, вы ссылайтесь на то, что уже было принято заявление 15 ноября. Ну и что толку, что толку от того заявления? Что-нибудь изменилось в эстонском парламенте? Ничего. Поехала наша делегация туда? Не поехала. Вызвали посла сюда? Ничего не делаем.

Вы пишете о невозможности продолжения контактов с представителями тех сил в Эстонии, которые инициировали рассмотрение и принятие этого закона. Так в принятии участвовала та партия, которую вы пригласили на съезд в декабре в Екатеринбург.

Из зала. (Не слышно.)

Жириновский В. В. Ну как нет? Реформистская партия, Центристская партия участвуют. В любом случае это ничего не даст для того, чтобы сделать... от того, что с какой-то маленькой партией в Эстонии не будем контактировать, никакого политического эффекта не будет. Если уж вся Госдума приняла заявление, и это не повлияло...

Дальше у вас вообще грамматическая ошибка: вы пишете, что, если захоронения будут уничтожены, тогда надо принять меры по перезахоронению в России. А если уничтожат, что вы будете перезахоранивать-то, когда они уже уничтожат? С точки зрения русского языка прямая, грубейшая ошибка! Не допустить уничтожения — и мы перезахороним их, а вы пишете: когда уничтожат, вот тогда мы поставим вопрос. Это грамматически неправильно. В одной фразе вы говорите: когда будут уничтожены, тогда мы перезахороним. Это вопрос грамотности, у нас Год русского языка, я хотел бы, чтобы были более грамотные депутаты.

Вы нам говорите о том, что соглашения об уходе за захоронениями заключены со всеми странами. С какими? С дальними. Да в первую очередь нужно с соседями заключать, наш главный враг сегодня — соседи, они нам пакостят — вся Прибалтика, Украина, Грузия. С ними у вас нет соглашений. О чём думали Комитет по международным делам, наш МИД, наш посол в Эстонии? Ведь давно уже эта бодяга идёт, несколько лет.

В этом смысле наше постановление лучше. Вы не хотели ссылаться на Женевскую конвенцию от 12 августа 1949 года. Дополнительный протокол № 1 прямо говорит, что останки умерших должны находиться в той стране, где они оказались по любым причинам, и захоронения должны пользоваться уважением. Все страны мира, которые её ратифицировали, обязаны это уважать. А мы ратифицировали её в 89-м году. Нужно было сослаться на то, что, даже если что-то кому-то не нравится, захоронения, останки всех погибших — не важно, в войне, при оккупации или захвате — там, где они находятся, должны пользоваться уважением. Нужно содействовать доступу родственников и постоянному сохранению и уходу за местами погребения. Пожалуйста, содействие возвращению останков — по просьбе нашей страны, если мы обращаемся к Эстонии, они обязаны оказать. И, если мы не обращаемся, они обязаны нам сообщить и только через пять лет приступить в соответствии с внутренним законодательством к ликвидации данного кладбища. Если эстонское правительство к нам сегодня обратится, пять лет мы можем не реагировать, и только в 2012 году они имеют право прикоснуться к захоронению.

Женевские соглашения прямо говорят, что есть только три случая, когда можно прикоснуться к могилам. Первое — когда эксгумация является содействием возвращению останков. Но никто о содействии эстонскую сторону не просит. Это могут быть родственники или Россия — родственников нет, Россия не просит. Второе — когда страна — родина умерших (а это мы) не согласна обеспечивать содержание таких мест. Мы готовы платить, но к нам не обращались: заплатите за ваши захоронения. И третье, за что они зацепятся (вот сейчас внимание!), — когда эксгумация вызывается необходимостью проведения расследования. Вот здесь они нас и поймали, вот наша правовая малограмотность и в этих документах, и в других! На чём они ловят? Они, эстонские товарищи, говорят: мы могилы не трогаем, там нет могилы, потому что там не захоронены ваши советские солдаты. И весь наш шум выйдет в свисток паровозный.

Вы говорите, что тринадцать человек погибли, Центральный архив Министерства обороны говорит, что одиннадцать, — уже обманываем общественное мнение. По двум нет доказательств, что они там похоронены. Погибли: ефрейтор Белов Дмитрий Андреевич, похоронен — город Таллин, возможно, в этой могиле; фельдшер Варшавская Элина Михайловна — в усадьбе католической церкви, улица Каарли, уже другое место; сержант Давыдов Василий Иванович, похоронен — парк, Таллин, это уже третье место. Всего одиннадцать солдат погибли. Мы взяли город за два часа, там ничего не надо было делать, немцы бежали. И слава богу, погибших всего одиннадцать советских солдат, и захоронения указаны. Сержант Хапикало Степан Ларионович, похоронен — сквер, базарная площадь, город Таллин, четвёртое место. Ведь за это они цепляются, более грамотные эстонские депутаты. Капитан Брянцев Алексей Матвеевич, похоронен — просто город Таллин; лейтенант Волков Василий Егорович, похоронен — город Таллин; полковник Колесников Константин Павлович, похоронен — город Таллин. Вот они, может быть, трое или четверо могут оказаться похороненными в этой братской могиле. Кузнецов Василий Иванович, похоронен — просто город Таллин; подполковник Куликов Михаил Петрович - Таллин; Серков Иван Степанович — город Таллин; капитан Сысоев Иван Михайлович — город Таллин. Вот одиннадцать наших солдат.

А для доказательства, что памятник есть, а могилы нет, нам скажут: мы могилы не трогаем, мы просто просим вас в соответствии с нашим законом... И Совет Европы их поддержит, потому что внутри страны может быть такая практи